Приключения барона Мюнхаузена - Страница 24

Пришедший с работы муж, увидев жену в таком положении, попытался извлечь ядро, но это ему не удалось. Тогда он схватил молот и несколькими ударами вогнал ядро в желудок, откуда через некоторое время оно вышло естественным путём.

Но я забыл упомянуть о самом главном: наше ядро с такой силой ударилось о направленное против нас орудие, что подняло его с лафета и бросило в трюм корабля. От такого удара корабль перевернулся и затонул вместе с тысячью матросами и большим числом солдат, находившихся на нём.

Все пришли в восторг от моего выстрела, но я скромно заявил присутствовавшим, что хотя эта блестящая идея и принадлежит мне, но всё же мне помог случай. Однако, несмотря на моё заявление, все обступили меня, поздравляли с успехом и поражались моему уму, опыту и знаниям. Генерал Эллиот за мои военные заслуги предложил мне в награду офицерское звание. Я отказался от излишних почестей и удовольствовался публичной благодарностью, высказанной знаменитым генералом в присутствии всего генерального штаба.

Англичане всегда производили на меня впечатление очень храброго народа, и я не хотел оставлять крепость до тех пор, пока не окажу им ещё какую-нибудь услугу. Удобный случай скоро представился.

Чтобы узнать о планах неприятеля, я переоделся в одежду католического священника и благодаря этому проник во вражеский лагерь. Подкравшись к палатке, где в это время заседал военный совет под председательством главнокомандующего, графа Артуаса, я услышал, что неприятель намеревался произвести на следующий день нападение на нашу крепость. Я слышал, как граф Артуас излагал план нападения, и размышлял о том, каким образом предотвратить грозящую крепости опасность.

Мне недолго пришлось ждать окончания совета. Офицеры скоро разошлись и улеглись спать. Убедившись, что в неприятельском лагере все уснули, я бросился к пушкам и одну за другой забросил их далеко в море. Телеги и лафеты я отнёс в середину неприятельского лагеря и свалил в одну кучу. Образовалась груда выше Гибралтарских скал. На эту груду я взвалил всю амуницию и поджёг её. Огромное яркое пламя озарило окрестности.

Чтобы отвлечь от себя подозрение, я первый поднял тревогу: стал бегать по неприятельскому лагерю и громко кричать о пожаре. Поднялась страшная суматоха.

Офицеры и солдаты, как безумные, метались по лагерю и не знали, что им делать. Впоследствии, когда паника немного улеглась, военный совет стал решать, каким образом могла произойти такая катастрофа. Никто не мог предположить, что это дело рук одного человека. Военачальники объясняли это несчастье тем, что наш гарнизон ночью напал на лагерь, подкупив стражу, и уничтожил все пушки.

Неприятель понёс громадные потери, и Гибралтар был спасён, но никто не знал, кто был спасителем крепости.

Главнокомандующий неприятельской армией, граф Артуас, охваченный ужасом, бежал со всем своим войском, оставив лагерь. Только через четырнадцать дней, измученный и больной, он добрался до Парижа. Часть его солдат заболела в пути, а другая – слегла сейчас же по прибытии в город. Ужас и усталость до того измучили всю армию, что ни один человек не мог в течение трёх месяцев притронуться к пище, и они жили одним только воздухом.

Прошло два месяца с тех пор, как я оказал услугу осаждённым. Я всё ещё оставался в крепости. Однажды мы ужинали у генерала Эллиота. Вдруг в комнату влетела бомба и упала на стол. Все присутствовавшие, а также храбрый генерал Эллиот бросились бежать. В этом не было ничего удивительного, так как бомба, разорвавшись, могла бы разнести всех на мелкие куски. Всякий на их месте сделал бы то же самое. Но я не хотел следовать их примеру.

Недолго думая, я подбежал к бомбе, схватил её и прежде, чем она успела разорваться, отнёс на вершину скалы. Оттуда я хотел бросить бомбу в море, но вдруг заметил на высоком морском берегу, недалеко от неприятельского лагеря, громадную толпу людей. Я взял свой телескоп, чтобы посмотреть, что они там делают.

Страшное зрелище заставило меня задрожать. Неприятели поймали двух наших офицеров: генерала и полковника, которые ночью проникли в их лагерь. На возвышении поставили два столба. Генерала и полковника подвели к столбам и уже продевали их головы в петли. Сообразив, что рукой нельзя добросить до них бомбу, я выхватил из кармана пращу, вложил в неё бомбу и бросил в самую середину толпы.

Раздался страшный треск, бомба разорвалась на мелкие куски, не оставив в живых ни одного человека. Большой осколок бомбы ударил в подножие виселицы, так что оба столба повалились, и наши офицеры были спасены.

Они быстро освободили друг друга от верёвок, стягивавших их шеи, и бросились к берегу. К их счастью, на берегу находилась лодка с двумя перевозчиками. Они прыгнули в лодку и через короткое время прибыли к нам.

Я встретился с ними у генерала Эллиота, куда я направился, чтобы рассказать о случившемся. Узнав, что я был их спасителем, генерал и полковник бросились ко мне и чуть не задушили меня в своих объятиях. Генерал Эллиот устроил пир, и мы весело отпраздновали их освобождение.

Пращу свою, с помощью которой я так удачно бросил бомбу, я получил в наследство от моего отца. Он рассказывал о ней интересную историю.

– Во время одного из моих многочисленных путешествий, – говорил отец, – я попал в Англию. Однажды я отправился прогуляться по морскому берегу. Вдруг я заметил, что ко мне быстро приближается какое-то животное. Это был морской конёк. Он яростно бросился на меня, но в это самое мгновение я схватил пращу и так удачно метнул в конька два камня, что выбил ему оба глаза. Потеряв зрение, конёк сейчас же присмирел и остановился. Я вскочил ему на спину, вложил в его пасть мою пращу и направил его в море. Конёк стал послушен, как овца. Он быстро мчал меня по дну через океан, и через три часа мы прибыли на противоположный берег.